26.11.2025
Последний в этом сезоне герой цикла бесед с молодыми авторами – Лилия Исхакова (ЛИ), выпускница Казанской консерватории, член Союза композиторов России и Союза композиторов Республики Татарстан, лауреат III Всероссийского конкурса молодых композиторов «Партитура», Пятого Всероссийского конкурса AVANTI и других. В этом году у Лилии состоялся второй авторский концерт, она участвовала в Первой композиторской Кант-резиденции в Калининграде, Международном фестивале современной музыки Synesthesia Lab в Казани, проекте Baroque Mixtape в Санкт-Петербурге, а также стала победителем программы «Ноты и квоты» Союза композиторов России.
В интервью Яне Горелик (ЯГ) Лилия Исхакова рассказала о своих жанровых предпочтениях, композиторском процессе и о том, как рождаются идеи для новых сочинений.
Проект инициирован Союзом композиторов России и проходит при поддержке Минкультуры России.
ЯГ Лилия, вы оканчивали Казанский музыкальный колледж имени И.В. Аухадеева как хоровой дирижер, но в консерваторию поступили на специальность «композиция». Почему решили так изменить вектор?
ЛИ Я начала заниматься композицией еще в детстве, тогда же впервые стала выступать на конкурсах в качестве композитора. Меня это всегда увлекало, но поскольку в музыкальных колледжах такой специальности не было, я выбрала отделение хорового дирижирования. Оно показалось мне самым интересным и разносторонним: хор великолепно развивает слух, дает прочную базу по теории музыки и фортепиано. Кроме того, я получила возможность научиться профессионально дирижировать свои произведения и проводить репетиции. Да и любовь к пению у меня с самого детства. В колледже я продолжала занятия композицией, мои произведения звучали на концертах, и это меня невероятно вдохновляло. Там же я познакомилась с Виталием Вакифовичем Харисовым, моим будущим преподавателем в консерватории, который укрепил мое желание поступать именно на композицию.
ЯГ Ощущаете ли преемственность к казанской композиторской школе?
ЛИ Безусловно, я чувствую свою связь с казанской школой. Особенно сильно во мне отзываются произведения наших классиков, таких как Назиб Жиганов, Фарид Яруллин, Алмаз Монасыпов и других. Однако мне не менее важно прокладывать собственный творческий путь, находить свой музыкальный язык.
ЯГ Какие самые любимые места в Казани?
ЛИ Мне нравится центр города – у нас много красивых набережных. Например, водная гладь очень благотворно действует на настроение и даже на творческие задумки. Также у нас есть свой «Арбат» – улица Баумана. Вообще, в Казани много красивых мест, и я люблю свой город. Мне нравится ходить на выставки в музеи, в Кремль, на концерты в Большой концертный зал имени Сайдашева, на интересные постановки в театры, открывать какие-то новые локации. Любимых мест много, и это радует.
ЯГ Что из этого становилось источником для вдохновения?
ЛИ Казань – это в первую очередь моя родина, мой родной и любимый город. Он весь является источником вдохновения. Идеи витают повсюду, где бы я ни находилась, в музее, в концертном зале, даже в любимом кафе с друзьями. Это все наполнено музыкой. Меня очень вдохновляют мои поездки по Татарстану. Например, в Верхний Услон, в Камское Устье, а также к Камскому морю или на берега Свияги. В этих удивительных местах меня переполняют эмоции от невероятной красоты природы. Много миллионов лет назад в этих местах плескало свои волны огромное Казанское море, сейчас тут крутые холмы, сливаются великие реки – Волга и Кама, на берегах шумит высокая трава, в которой стрекочут кузнечики, цветут полевые цветы. Взбираешься на такой крутой берег и видишь огромные широкие просторы водной глади. Слушаешь шелест травы. Вспоминаешь, как звучат напевы татарских мелодий. Все это рождает в душе такой широкий спектр чувств и идей, что только и успевай записывать. Например, они воплотились в моем сочинении «Казанское море» для скрипки и смешанного хора.
ЯГ Как в плотном графике между работой, созданием музыки и участием в различных композиторских проектах удается расслабляться?
ЛИ В свободное время я чаще всего рисую или пробую что-то новое – например, делала изделия на гончарном круге, свечи или писала фактурные картины. Такое творчество своими руками полностью поглощает: ты не думаешь больше ни о чем, находишься только в самом процессе. Мне также хорошо помогают прогулки и чтение – природа и литературные образы не только позволяют отдохнуть, но и служат источником вдохновения. Отдельную радость дарят путешествия, особенно если они совпадают с премьерами моих сочинений. Буквально недавно, в сентябре я побывала в Кант-резиденции в Веселовке с Московским ансамблем современной музыки. Удалось не только провести это время в творческом потоке, напитаться эмоциями от рождения своей музыки и ее премьеры, общения с музыкантами и композиторами на природе, но и посмотреть сам Калининград и несколько других городов Калининградской области. Это было удивительное время, которое перезагрузило меня и вдохновило!
ЯГ Сейчас в Казани проходит Международный фестиваль и лаборатория современной музыки Synesthesia Lab. Помимо того, что на нем звучит ваша музыка, вы же являетесь соорганизатором. Чем нынешний фестиваль принципиально отличается от прошлого?
ЛИ Фестиваль Synesthesia Lab стал еще более масштабным. Темой года стала «синхронизация», которая раскрывается через междисциплинарность и экспериментальные форматы. Яркий пример – четыре специальных проекта, каждый из которых уникален.
Мне довелось принять участие в одном из них – импровизационном dark ambient проекте RITИAL – в качестве композитора. Этот проект интересен тем, что нужно было создать композицию в стиле эмбиент для редчайшего инструмента – контрабас-кларнета – и электроники. Мы с другими авторами писали для Игната Красикова, который соединил все композиции в единый сет с помощью импровизации. Выступление прошло не на традиционной академической сцене, а на андеграундной клубной площадке, что идеально соответствовало задумке проекта.
ЯГ Это ваш первый опыт работы в таком стиле и с таким составом?
ЛИ Да, это мой первый опыт в стиле dark ambient. До этого я участвовала в нескольких проектах с электроникой. Например, в прошлом году на специальном проекте SYNTHESIA я вместе с другими композиторами сотрудничала с известным саунд-артистом и продюсером Юрием Усачёвым. Мне всегда интересно работать в новых стилях, сочинять для необычных инструментов или составов, я люблю пробовать новое. Такие эксперименты всегда развивают тебя как композитора.
ЯГ В программе фестиваля этого года у вас два разнополярных сочинения: для электроники и для ансамбля народных инструментов.
ЛИ Да, мне посчастливилось посотрудничать с ансамблем народных инструментов «Креатив». И, признаться, работа над пьесой для квартета народных инструментов оказалась для меня невероятно увлекательной и одновременно отчасти новым опытом. У меня уже есть сочинения для народных инструментов, например, я написала пьесу для такого крупного коллектива, как Государственный академический русский народный ансамбль «Россия» имени Людмилы Зыкиной. Но в силу разных причин мне редко приходится писать такие сочинения, поэтому работа для этого квартета принесла мне совершенно исключительное удовольствие.
ЯГ Есть ли формы и жанры, в которых вам приятнее всего работать?
ЛИ По-настоящему и в полную силу моя душа отзывается на создание вокальной и хоровой музыки. Работа с голосом доставляет мне истинную радость. Мне нравится все: от работы с текстом до сочинения музыки для голоса без слов – здесь я чувствую себя как рыба в воде, я в своей стихии.
ЯГ Сказалось первое образование.
ЛИ Во многом это так. Я хорошо чувствую вокальную специфику, и мои первые серьезные сочинения в тот период были созданы для хора. Кроме того, меня горячо поддерживали одногруппники, помогавшие исполнять мою музыку. Более того, я всегда много читала и увлекалась поэзией. Пожалуй, именно эти два импульса и сформировали мою любовь к работе со словом.
ЯГ Какие тексты вы предпочитаете для работы с вокальной и хоровой музыкой?
ЛИ Круг моих интересов довольно широк: от русской и зарубежной классики до современности. Также очень люблю татарскую поэзию, особенно Мусу Джалиля – у меня есть несколько сочинений на его стихи, а к спектаклю «Алтынчәч. Мирас» («Алтынчеч. Наследие»), посвященному поэту-герою, мною написаны хоровые номера. Иногда я и сама пишу тексты для своих вокальных сочинений. На сегодняшний день у меня четыре таких произведения: на русском, английском и татарском языках. Особое значение для меня имеет сочинение «Азат», что в переводе с татарского – «свободный» («свободная»). В этом произведении для сопрано соло мне было интересно соединить татарскую пентатонику с современными вокальными техниками. У татарского народа есть очень популярная плясовая песня «Əпипə», и в начале произведения я использую первые слова из этой песни. Этим жестом мне хотелось подчеркнуть некую связь времен: призыв татарской женщины к танцу перетекает в призыв к ее свободе и независимости.
ЯГ Ваше вокальное сочинение «Хохлома» создавалось специально для определенного дуэта. Почему выбор пал именно на вокалисток Екатерину Палагину и Прасковью Красуля?
ЛИ С Екатериной и Прасковьей мы познакомились на резиденции Context. Diana Vishneva, в которой я участвовала как композитор. Помимо творческого единства между нами сразу возникло взаимопонимание. Катя и Прасковья являются солистками женского трио NOĒSIS. После резиденции они предложили исполнить несколько моих произведений на их концерте в рамках фестиваля «До и после». Кстати, там же прозвучало и упомянутое ранее сочинение «Азат» на татарском языке в исполнении Прасковьи. Меня покорило их виртуозное владение голосом, а также красота, тонкость и точность исполнения. К тому же они всегда открыты экспериментам, и работать с ними одно удовольствие. Поэтому я с радостью написала это сочинение специально для дуэта Кати и Прасковьи и осталась довольна результатом. Недавно пьеса прозвучала на сольных концертах NOĒSIS в Москве и Челябинске.
Сейчас я как раз работаю над вокальным циклом «Птичьи песни» для этого трио и надеюсь, что мы представим публике еще не одно совместное сочинение.
ЯГ Что для вас хохлома в вашем сочинении?
ЛИ «Хохлома» – это диалог-метаморфоза, где переплетаются традиция и современность, сокровенный шорох кисти мастера и сама роспись с ее орнаментальной вязью. Хохлома здесь не просто узор, а сам акт творения, рождение искусства из хаоса, таинство древнего обряда. Такую идею, как мне кажется, лучше всего может передать реальный вокальный диалог.
ЯГ В рамках программы Союза композиторов России «Ноты и квоты» вы работали над сочинением «На границе Ойкумены» для ансамбля «Студия новой музыки». Что подтолкнуло обратиться к исторической дилогии?
ЛИ Ансамбль «Студия новой музыки» предложил мне участвовать в фестивале «СтудияФест» с темой «Ойкумена. XXI век». Поэтому мое произведение не напрямую связано с дилогией, хотя повести нашего знаменитого фантаста Ивана Ефремова, конечно, мне знакомы. Это сочинение о переходном состоянии цивилизации, о том критическом моменте, когда традиция, столкнувшись с безграничным пространством возможностей, вынуждена пересматривать саму свою сущность. Ойкумена здесь понимается не только как географическое или космическое пространство, но и как метафизическая граница между памятью и забвением, органическим и технологическим. В этом произведении я задаюсь вопросом: может ли традиция, изменяясь, оставаться собой?
ЯГ Как в произведении раскрывается традиционный пласт?
ЛИ В ансамбль европейских инструментов добавлен кыл-кубыз – это один из древнейших в мире струнно-смычковых инструментов тюркских народов. Он считался священным и воспринимался как живое, одухотворенное существо. В произведении «На границе Ойкумены» кыл-кубыз предстает солирующим и связующим инструментом – его оригинальное звучание, укорененное в древних пластах культуры, подвергается переосмыслению, деконструкции и реконтекстуализации. Использование народных мотивов одновременно с нетрадиционными техниками исполнительства символизирует особое состояние – это одновременно хранитель сакральных кодов и проводник в посткультурное пространство, в котором происходит расширение границ ойкумены, представленной в звучании ансамбля европейских инструментов. В этом случае граница ойкумены оказывается не внешним пределом, а внутренним состоянием. Преодоление происходит не через экспансию в пространстве, а через глубину понимания собственной культурной матрицы. В этом смысле произведение становится музыкальным воплощением идей основоположника герменевтики Ханса-Георга Гадамера о «горизонте понимания»: мы осознаем традицию только когда оказываемся на грани ее утраты. Поэтому сочинение «На границе Ойкумены» – это мое размышление о судьбе культуры и предельных условиях возможности сохранения и даже существования самой традиции в эпоху, когда все границы (как географические, так и смысловые) становятся размытыми и проницаемыми.
ЯГ Расскажите о своем композиторском процессе.
ЛИ Он всегда складывается по-разному. Возникновение идей – это очень гибкий и непредсказуемый процесс.
Часто источником вдохновения для меня служат литература и изобразительное искусство. Например, сочинение «Освещенный путь» для Московского ансамбля современной музыки родилось под впечатлением от стихотворения Эмили Дикинсон. Другое ее стихотворение подарило мне звуковые образы для пьесы, которую я писала по заказу бельгийского ансамбля Two Envelopes для легендарного фестиваля современной музыки Gaudeamus.
Также часто обращаюсь за вдохновением к фольклору. Например, открываю сборник татарских народных песен: играю их, вчитываюсь в тексты – и это дает мощный импульс для рождения новых идей. В качестве примера упомяну сочинение «О чем поет ветер», где текст и мелодия татарской песни послужили для меня творческим стимулом к созданию оркестровой музыки. Кстати, в прошлом году этот опус прозвучал в Большом зале Московской консерватории на конкурсе «Партитура» в исполнении Московского государственного академического симфонического оркестра под управлением Михаила Голикова. Это мой дебют на легендарной сцене – событие, ставшее одним из значимых в моей жизни.
ЯГ У вас есть какой-то «банк идей»?
ЛИ Некоторые мысли, появившиеся внезапно, я действительно фиксирую в блокноте или в телефоне. Иногда это может быть просто название будущего произведения, которое уже задает ему образ и философское наполнение. Порой в голове возникает интересное инструментальное сочетание. Но чаще всего я записываю звуковые идеи и эффекты в процессе работы над конкретной пьесой. Бывает, что нет возможности сразу сесть и записать все в нотах, а мысль пришла – и нужно успеть описать ее словами.
ЯГ Разнится ли процесс, если пишется сочинение на заказ?
ЛИ Исполнители часто позволяют мне самой выбирать тему для произведения. Кроме того, идеи нередко рождаются из личного опыта или состояний, которые я хочу передать. Например, пьеса «Медитация» для струнного квартета, написанная для Quator Diotima, – это как раз попытка осмыслить процесс погружения в медитацию.
ЯГ Ранее вы сказали, что вам всегда интересно работать в новых стилях. Как вы думаете, в чем заключается особенность стиля Лилии Исхаковой?
ЛИ В последнее время я нахожу наиболее интересным для себя искать связи между мелодическим началом и сложными диссонантными гармониями, использованием расширенных современных техник. Неподдельный и огромный интерес для меня представляет интеграция пентатоники и тем из татарского фольклора в новый музыкальный контекст – это позволяет открыть в них неожиданные грани, показать эти темы с новой стороны. При этом главным для себя я считаю искренность в творчестве – то, что я стремлюсь передать в каждом своем сочинении. Я думаю, что все это в совокупности может говорить об особенностях моего стиля.
ЯГ Какой совет вы бы дали молодому композитору, только начинающему свой путь?
ЛИ Заниматься самообразованием. Консерватория, безусловно, дает базовое образование. Однако я убеждена: посещение различных академий, композиторских читок и лабораторий позволяет взглянуть на творчество шире и избежать профессионального «застоя». Стоит особенно ценить общение с коллегами из других городов, комментарии известных композиторов-кураторов, а главное – исполнение и разбор твоей музыки высококлассными исполнителями. Я занялась этим с первого курса, и именно участие в «Композиторских читках», проекте Союза композиторов России, стало для меня отправной точкой. Это был своего рода мощный толчок к развитию, открывший новые перспективы.
